ЗНАНИЕ
...Делает нас сильнее
Как рак меняет психологию женщины, и можно ли на это повлиять
Болезнь, особенно онкология, не только физически неприятные изменения, которые происходят с телом пациента. Это еще стресс, эмоциональные переживания и конечно необходимость психологического принятия произошедшего. Разные пациенты, столкнувшиеся с онкологическим заболеванием, по-разному воспринимают все эти неприятные новости: кто-то пытается справиться с проблемой, другие пускают все на самотек, третьи – отрицают произошедшее, четвертые – ищут виноватых…
Если говорить про гинекологический рак, то психологические изменения усугубляются не только стрессом, но еще и тем, что после хирургического удаления или облучения яичников изменяется уровень половых гормонов. А с этим меняется не только метаболизм, плотность костей, происходит раннее старение, кардиологические проблемы и снижается иммунитет, но еще изменяется психо-эмоциональное состояние пациенток и их личность.
Психологи Ричард Лазарус и Сьюзан Фолкман разработали классификацию о том, как разные люди справляются с возникающими в их жизни проблемами, и какие стратегии (они назвали это «способы совладания») для этого используют. Чтобы рассортировать людей, они составили специальный психологический опросник. Онлайн такой тест можно пройти, например, вот здесь. Ради любопытства вы тоже можете пройти его для того, чтобы понять примерно, какую стратегию склонны выбирать, чтобы адаптироваться к стрессовой ситуации.
Если говорить про гинекологический рак, то психологические изменения усугубляются не только стрессом, но еще и тем, что после хирургического удаления или облучения яичников изменяется уровень половых гормонов. А с этим меняется не только метаболизм, плотность костей, происходит раннее старение, кардиологические проблемы и снижается иммунитет, но еще изменяется психо-эмоциональное состояние пациенток и их личность.
Психологи Ричард Лазарус и Сьюзан Фолкман разработали классификацию о том, как разные люди справляются с возникающими в их жизни проблемами, и какие стратегии (они назвали это «способы совладания») для этого используют. Чтобы рассортировать людей, они составили специальный психологический опросник. Онлайн такой тест можно пройти, например, вот здесь. Ради любопытства вы тоже можете пройти его для того, чтобы понять примерно, какую стратегию склонны выбирать, чтобы адаптироваться к стрессовой ситуации.
Что значит каждая из стратегий совладания?
Стратегия «планирование решения проблемы»: такие люди склонны анализировать проблемные ситуации и планировать, как будут решать возникшую ситуацию. Положительного в этой стратегии то, что она позволяет целенаправленно действовать, чтобы справиться с возникшей проблемной ситуацией. Но есть и минус: относящиеся к этой категории люди слишком рационализируют сложившиеся обстоятельства и блокируют свои эмоции.
Стратегия «конфронтация»: такие люди пытаются вести очень усиленную, агрессивную борьбу со сложившейся ситуацией.
Стратегия «принятие ответственности» заставляет человека принимать свою роль в возникновении проблемы. Однако чрезмерное использование такой стратегии нередко приводит к неадекватному самобичеванию, чувству вины, формированию неудовлетворенности.
Стратегия «самоконтроль»: такие люди всячески пытаются сдерживать эмоции и стремятся скрывать их от окружающих. Из позитивных качеств этой стратегии – низкая склонность делать импульсивные, необдуманные действия и попытка рационально решить проблему. А вот минус – такие люди с трудом выражают свои переживания, связанные с проблемой.
Стратегия «положительная переоценка»: направлена на преодоление негативных переживаний за счет пересмотра точки зрения на проблемную ситуацию, оценивание ее как стимула для личностного развития.
Стратегия «поиск социальной поддержки»: обычно такие пациенты обращаются за помощью к окружающим, близким и родственникам, а не остаются один на один со своей проблемой. Но тот, кто часто прибегает к такой стратегии, нередко склонен к инфантильности в решении своих проблем, перекладывает ответственность и ждет слишком много от других.
Стратегия «дистанцирования» подразумевает выключение эмоций в оценке ситуации. Стратегия хороша тем, что использующим ее людям удается противостоять стрессовым ситуациям, но при этом они обесценивают свои переживания по поводу травмирующей ситуации.
Стратегия «избегания» – это постоянная попытка делать вид, что нет никакой проблемы и уменьшать свое эмоциональное напряжение. Такой подход не решает проблемы, а у тех, кто часто использует эту стратегию, нередко возникают внутриличностные проблемы.
Стратегия «конфронтация»: такие люди пытаются вести очень усиленную, агрессивную борьбу со сложившейся ситуацией.
Стратегия «принятие ответственности» заставляет человека принимать свою роль в возникновении проблемы. Однако чрезмерное использование такой стратегии нередко приводит к неадекватному самобичеванию, чувству вины, формированию неудовлетворенности.
Стратегия «самоконтроль»: такие люди всячески пытаются сдерживать эмоции и стремятся скрывать их от окружающих. Из позитивных качеств этой стратегии – низкая склонность делать импульсивные, необдуманные действия и попытка рационально решить проблему. А вот минус – такие люди с трудом выражают свои переживания, связанные с проблемой.
Стратегия «положительная переоценка»: направлена на преодоление негативных переживаний за счет пересмотра точки зрения на проблемную ситуацию, оценивание ее как стимула для личностного развития.
Стратегия «поиск социальной поддержки»: обычно такие пациенты обращаются за помощью к окружающим, близким и родственникам, а не остаются один на один со своей проблемой. Но тот, кто часто прибегает к такой стратегии, нередко склонен к инфантильности в решении своих проблем, перекладывает ответственность и ждет слишком много от других.
Стратегия «дистанцирования» подразумевает выключение эмоций в оценке ситуации. Стратегия хороша тем, что использующим ее людям удается противостоять стрессовым ситуациям, но при этом они обесценивают свои переживания по поводу травмирующей ситуации.
Стратегия «избегания» – это постоянная попытка делать вид, что нет никакой проблемы и уменьшать свое эмоциональное напряжение. Такой подход не решает проблемы, а у тех, кто часто использует эту стратегию, нередко возникают внутриличностные проблемы.
Качество жизни
Какие стратегии обычно используют пациентки с гинекологическим раком?
Чтобы выяснить, как психологически меняются женщины с гинекологическим раком, прошедшие хирургическую операцию, лучевое облучение или комбинированное лечение, провели исследование, где их разделили на три группы [1].
Л.В. Покуль, М.Р. Оразов, М.Г. Лебедева и соавт., К вопросу о возможности аллогенной плацентарной терапии постовариоэктомических проявлений у больных, отягощенных гинекологическим раком, после противоопухолевого лечения. – Гинекология, №2. том 19, 2017
I
группа – пациентки с раком шейки, тела матки и яичников после комбинированного комплексного лечения; хирургического лечения и химиотерапии;
II
группа – пациентки с раком шейки матки II–III стадии, которых лечили лучевой терапией;
III
группа – пациентки после специального лечения рака шейки, тела матки, рака яичников. Эту группу затем использовали как контрольную.
Все пациентки прошли психологическое тестирование. Результаты показали, что общим для женщин из I и III группы (перенесли тотальную овариоэктомию) был выбор стратегии «конфронтации»: из первой группы такую стратегию выбирали 76,8%, а из третьей – 76,4%.
При этом женщины из III группы для того, чтобы пережить стресс, активно использовали положительную переоценку (72,6%).
Эти обе стратегии относятся к неконструктивным и попытки преодоления стресса для этих пациенток были малоэффективными.
А вот для II группы (это пациентки, которые находились на медикаментозной и лучевой поддержке после сочетанной лучевой терапии) основная стратегия преодоления оказалась более конструктивной. Это были стратегии «дистанцирование» (73,8%) и «принятие ответственности» (82,5%); при этом стратегия «планирование решения проблемы» находилась у них в диапазоне дефицита (28,6% от максимального балла по шкале).
В противоположность этому феномену, оказалось, что у пациенток I и III групп, которые получали специальное лечение (тотальная гистеровариоэктомия в сочетании с лучевой терапией и химиотерапией) независимо от исходного диагноза, оставались способными планировать решение проблем (показатель теста оставался в диапазоне нормы – 40–60%).
Неконструктивные стратегии совладающего поведения (бегство/избегание и положительная переоценка) тоже имеют специфические показатели активности в обследованных группах пациенток. Так, стратегия, направленная на избегание проблемы, вызывающей состояние психического напряжения, была свойственна всем женщинам.
При этом женщины из III группы для того, чтобы пережить стресс, активно использовали положительную переоценку (72,6%).
Эти обе стратегии относятся к неконструктивным и попытки преодоления стресса для этих пациенток были малоэффективными.
А вот для II группы (это пациентки, которые находились на медикаментозной и лучевой поддержке после сочетанной лучевой терапии) основная стратегия преодоления оказалась более конструктивной. Это были стратегии «дистанцирование» (73,8%) и «принятие ответственности» (82,5%); при этом стратегия «планирование решения проблемы» находилась у них в диапазоне дефицита (28,6% от максимального балла по шкале).
В противоположность этому феномену, оказалось, что у пациенток I и III групп, которые получали специальное лечение (тотальная гистеровариоэктомия в сочетании с лучевой терапией и химиотерапией) независимо от исходного диагноза, оставались способными планировать решение проблем (показатель теста оставался в диапазоне нормы – 40–60%).
Неконструктивные стратегии совладающего поведения (бегство/избегание и положительная переоценка) тоже имеют специфические показатели активности в обследованных группах пациенток. Так, стратегия, направленная на избегание проблемы, вызывающей состояние психического напряжения, была свойственна всем женщинам.
Как повлиять на поведенческие стратегии пациенток?
Так, чтобы сделать их поведение более конструктивными и менее агрессивным?
Чтобы выяснить это, I и II группе пациенток кроме стандартного лечения назначали подкожные инъекции плацентарного препарат МЭЛСМОН в течение 14 дней. Контрольной, III группе, для сравнения назначали традиционную симптоматическую терапию – витамины, фитопрепараты и седативные средства.
После двух недель лечения оказалось, что в I группе после применения плацентарного препарата МЭЛСМОН значительно снижались неконструктивные стратегии адаптации со стрессом: конфронтация уменьшалась с 76,8 до 54,2%, стратегия бегства/избегания – с 64,2 до 38,6%.
Пациентки стали более активно обращаться к конструктивным подходам борьбы со стрессом: дистанцирование возросло с 42,4 до 68,3%, планирование решения проблем – с 42,8 до 72,4%.
Вообще в целом поведение женщин становилось более уравновешенным, целесообразным и менее экспрессивным.
Важно так же то, что во II группе (пациентки после лучевого облучения яичников) неконструктивные стратегии – «конфронтация» и «бегство/избегание» благодаря применению МЭЛСМОНа снизились до оптимального уровня (44,2 и 42,4% соответственно). При этом высоко конструктивная стратегия «поиск социальной поддержки» вышла на первый план – 74,6% (в I группе уровень активности этой стратегии был ниже – 55,4%).
У III группы, кто вместо МЭЛСМОН применял традиционное симптоматическое лечение, неконструктивные стратегии адаптации оставались по-прежнему наиболее активными: «конфронтация» – 68,7%; «принятие ответственности» – 74,3%, «положительная переоценка» – 66,3%. Конструктивная стратегия («самоконтроль») продолжала оставаться в дефиците (38,4%). Женщины в этой группе оставались эмоционально неустойчивыми (лабильными) и проявляли агрессивное поведение в ответ на стресс.
Чтобы выяснить это, I и II группе пациенток кроме стандартного лечения назначали подкожные инъекции плацентарного препарат МЭЛСМОН в течение 14 дней. Контрольной, III группе, для сравнения назначали традиционную симптоматическую терапию – витамины, фитопрепараты и седативные средства.
После двух недель лечения оказалось, что в I группе после применения плацентарного препарата МЭЛСМОН значительно снижались неконструктивные стратегии адаптации со стрессом: конфронтация уменьшалась с 76,8 до 54,2%, стратегия бегства/избегания – с 64,2 до 38,6%.
Пациентки стали более активно обращаться к конструктивным подходам борьбы со стрессом: дистанцирование возросло с 42,4 до 68,3%, планирование решения проблем – с 42,8 до 72,4%.
Вообще в целом поведение женщин становилось более уравновешенным, целесообразным и менее экспрессивным.
Важно так же то, что во II группе (пациентки после лучевого облучения яичников) неконструктивные стратегии – «конфронтация» и «бегство/избегание» благодаря применению МЭЛСМОНа снизились до оптимального уровня (44,2 и 42,4% соответственно). При этом высоко конструктивная стратегия «поиск социальной поддержки» вышла на первый план – 74,6% (в I группе уровень активности этой стратегии был ниже – 55,4%).
У III группы, кто вместо МЭЛСМОН применял традиционное симптоматическое лечение, неконструктивные стратегии адаптации оставались по-прежнему наиболее активными: «конфронтация» – 68,7%; «принятие ответственности» – 74,3%, «положительная переоценка» – 66,3%. Конструктивная стратегия («самоконтроль») продолжала оставаться в дефиците (38,4%). Женщины в этой группе оставались эмоционально неустойчивыми (лабильными) и проявляли агрессивное поведение в ответ на стресс.
Что всё это значит?
Все это говорит о том, что традиционные симптоматические способы поддержки женщин (назначение им витаминов, разных фитопрепаратов типа настойки валерианы, а также препаратов с более выраженным седативным действием) существенно не влияли на их поведение и положительно не меняли их способности к адаптации – всё это оставалось на прежнем уровне.
В то же время плацентарный препарат МЭЛСМОН не только снижал окисление белков в организме (которое происходит не только из-за биохимических изменений в организме на фоне заболевания, но и на фоне применения лучевого облучения), но и помогал пациенткам лучше адаптироваться к стрессовой ситуации и менял способность адаптироваться к непростой психологической ситуации, которая складывалась из-за постановки диагноза и последствий, которые вызывает лечение.
В то же время плацентарный препарат МЭЛСМОН не только снижал окисление белков в организме (которое происходит не только из-за биохимических изменений в организме на фоне заболевания, но и на фоне применения лучевого облучения), но и помогал пациенткам лучше адаптироваться к стрессовой ситуации и менял способность адаптироваться к непростой психологической ситуации, которая складывалась из-за постановки диагноза и последствий, которые вызывает лечение.
21 СЕНТЯБРЯ 2021
ПОДЕЛИТЕСЬ В СОЦСЕТЯХ:
Другие статьи: